Новые реалии 2020 года уверенно подталкивают страну к цифровой трансформации, речь о которой ведется не первый год. С введением режима самоизоляции многие компании, производители и экономические процессы перешли в онлайн. Кроме того активнее начали внедряться новые технологии в организации городской среды, медицине и образовании. В нескольких российских регионах запущены проекты по внедрению беспилотного транспорта.
Согласно данным ежегодного отчета объединения компаний-разработчиков программного обеспечения России «РУССОФТ» совокупный оборот предприятий софтверной отрасли России по итогам 2019 г. составил 1,199 трлн. рублей, увеличившись на 17,8%. В 2020 году российская IT-отрасль может увеличить долю продаж на внешнем рынке, даже в условиях кризисного снижения мирового рынка IT.
О том, как проходит цифровая трансформация в компаниях нефтегазового сектора и актуальных проблемах развития IT-технологий в России, рассказал директор департамента цифровых решений компании ЛАНИТ-ТЕРКОМ Марат Немешев.
Действительно ли современные ИТ-технологии нужны нефтегазовой отрасли?
- Россия, будучи одним из мировых лидеров по запасам нефти и газа, сейчас столкнулась с вызовом: остается все меньше месторождений, где можно добыть нефть простыми способами. Например, в Арабских Эмиратах модернизация нефтедобывающей отрасли не так актуальна, потому что у них нефть находится ближе к поверхности земли.
У нас сейчас разрабатываются все более сложные активы с трудноизвлекаемыми запасами углеводородов - это и шельфовые месторождения, и другие, глубокие новые типы залегания нефти. Добыть их привычными способами уже невозможно, поэтому идёт модернизация.
Информационные технологии позволяют быстрее и эффективнее внедрять новые технологии в добыче нефти, цифровые и нефтегазовые технологии как бы развиваются параллельно. Именно IT-разработки помогают преодолеть технологический разрыв между способами добычи и разведки, которые применялись раньше и современными, которые применяются сегодня.
К тому же применение IT-технологий в нефтегазе снимает часть финансовых и человеческих рисков, а так же уменьшает опасность техногенных катастроф. Ведь очень часто пытаясь победить отставание по срокам (а нефтегаз зачастую задает очень жесткие требования к срокам выполнения определенных этапов работ), возникает соблазн просто ввести в проект больше людей, больше техники, что порождает хаос. IT-технологии позволяют улучшить кооперацию, четче запланировать деятельность и быстрее реагировать на изменения, чтобы не допустить таких авральных ситуаций.
В нефтегазовом секторе повсеместное внедрение сложных информационных технологий необходимо и целесообразно, причем специфика здесь такова, что это процесс может пройти быстрее, чем в других отраслях.
Возьмем для примера беспилотный транспорт. Повсеместное введение беспилотных такси в мегаполисах с учетом существующего стиля вождения живых водителей, скорее всего, спровоцирует хаос, поэтому вряд ли в ближайшем будущем это возможно. Но когда речь идет про работу на производственных и полевых площадках в отдаленных уголках России, где беспилотной технике будет проще друг с другом кооперироваться, такое внедрение может пройти гораздо эффективнее.
Так что нефтегазовая отрасль идеальный полигон для апробации, внедрения и использования новых IT-технологий.
Цифровизация или цифровая трансформация - это очень широкий термин, есть ли какой-то алгоритм или основные направления процесса например для компаний нефтегазовой отрасли?
- Пожалуй, я не буду оригинален, если скажу, что центральная фигура цифровой трансформации (далее – ЦТ) – человек. Удивительно, но очень часто об этом забывают, когда делают длительные и яркие презентации о цифровизации. Причем речь идет о разных людях, точнее о разных слоях – это и руководители, которые обладают способностью принимать решения, и непосредственные исполнители, реализующие цифровых инструменты, и, главное, пользователи этих инструментов. Если хотя бы на одном из этих уровней представление о ЦТ сформировано неверно, мы получим, в лучшем случае, лозунги и постепенную девальвацию термина, в худшем – негативные финансовые результаты, техногенные аварии, цифровой луддизм.
При этом, на мой взгляд, именно в нефтегазовой отрасли (наравне с финансовыми организациями и технологическими компаниями) руководители и сотрудники имеют правильные представления о целях и задачах цифровизации. Возможно потому, что специфика отрасли уже давно заставляет работать с высокотехнологичными инструментами, большой процент руководителей имеют за плечами хорошее образование, а финансовые возможности компаний позволяют проводить масштабные программы. Я бы не стал сходу перечислять технологии, мы ведь понимаем, что одних только названий недостаточно, скорее попробую назвать некоторые принципы.
Помимо фокуса на кадрах и их развитии, – это прозрачность коммуникаций, отсутствие бюрократических зацепок, препятствующих реализации принятых решений, готовность к обмену идеями с другими участниками рынка.
Есть ли список базовых цифровых решений для нефтегазовых компаний, которые облегчают работу и улучшают результаты?
Точно не обойтись без ряда инструментов (как в форме приобретенных лицензий на использование, так и разработанных для себя): для работы с данными (сжатие, передача, анализ, интерпретация, прогнозирование, визуализация), систем компьютерного зрения (и вообще систем, дополняющих или подменяющих человека), роботизированного оборудования и платформенных решений, которые связывают воедино различные компоненты.
Со стороны нефтегазового сектора очень востребованы классические проекты по улучшению планирования работ и аналитике, в таких проектах могут применяться стандартные инструменты разработки. Для нефтегаза остро актуальны сроки и временные ограничения и использование цифровых инструментов помогает нефтяникам выиграть время. Приведу пример, мы сейчас достаточно плотно работаем над задачами, связанными с сейсморазведкой, для них очень важно провести все разведывательные мероприятия за один сезон. Погодные условия и другие факторы делают такую задачу очень амбициозной. В тех местах, где техника ездит только по зимникам, по замерзшим озерам, опоздания на 1-2 недели дают риск вообще не выполнить проект за год, так как в марте-апреле все начинает таять. Использование различных информационных технологий позволяет выиграть время: где-то на этапе планирования и начала работ, где-то чуть раньше получить обратную связь или вовремя установить отставание от графика, оперативно свериться с прогнозными моделями, чтобы посмотреть, когда в другие годы и при каких температурах был климатический простой техники.
Здесь используются IT-технологии, которые связаны с ретроспективным анализом прошлых проектов, с интеграциями всех видов: различных сервисов, устройств и оборудований между собой. Все это помогает создать жизненно важный для нефтянки временной резерв, где 1-2 дня могут решить судьбу большого проекта.
Второй постоянный запрос очень актуальный для нефтегазовой отрасли сегодня – это системы компьютерного зрения и распознавание изображений. Запросов очень много они приходят от разных департаментов и компаний, не только от крупных, таких как «Газпром нефть». Дело в том, что средств снятия изображений сейчас много: есть российские и китайские дроны, но в некоторых случаях они могут быть бесполезны, если мы не можем на месте анализировать информацию. Кажется, что это очень узкий класс задач, но на самом деле это цифровые основы для различных направлений развития беспилотной техники.
Беспилотники сейчас очень востребованы в нефтегазовой отрасли, причем не только в авиации. Нефтегазовые проекты это проекты территориально распределенные, где человек просто не сможет везде физически везде стоять и контролировать процессы. Поэтому на первый план здесь выходит машинное обучение и распознавание изображений.
В сельском хозяйстве уже применяются такие решения для беспилотных тракторов. Когда такая техника едет по заданному маршруту, могут возникать различные помехи в GPS связи, лесополоса, например, рядом и сигнал теряется. Беспилотный трактор просто может ослепнуть и уехать в неизвестном направлении. Когда на тракторе стоят камеры, системы компьютерного зрения могут самостоятельно определить свое положение в пространстве и принять необходимые решения. В геологоразведке такие решения только начинают использоваться, но этот тот же класс задач - это камера, которая позволяет движущимся объектом точно себя позиционировать на местности.
Используя сложные IT-технологии, приходится соблюдать финансовый баланс - насколько это будет выгодно или дешевле будет поручить выполнить задачу человеку. Я считаю, что сейчас наступает такой переломный момент, пока человеческий труд всё ещё дешевле, а технологии еще не достигли на 100% возможности заменить людей. Только это сдерживает повсеместное распространение цифровых технологий, когда технологии станут дешевле - это произойдёт.
Правительство уверено, что цифровизация в России пройдет быстро и легко полным ходом и к 2025 году. Насколько это реально и есть ли в России потенциал ИТ-компаний которые могут обеспечить такие масштабные цифровые трансформации, хотя бы в нефтегазовой отрасли?
- Не секрет, что не только в нашей стране, но и во всем мире остро стоит вопрос кадрового голода в сфере IT. В нашей стране заявлена амбициозная программа перехода к цифровой экономике, в которой особое внимание уделяется решению проблемы подготовки и развития кадров. Все мы понимаем, что в действие вступит ряд факторов - демографический, социально-экономический, даже геополитический.
В России хорошее образование по всем специальностям, которые относятся к информационным технологиям, но требования к количеству IT-специалистов растут быстрее, опережая возможности вузов.
Есть несколько вариантов решения этой проблемы, и они сейчас все активно используются. Это - трудовая миграция, то есть можно найти кадры за рубежом, но это сложно и недешево . Второй вариант сделать IT-специальности более интересными для школьников, увеличивая количество учащихся в этом сегменте. И третий вариант это переподготовка кадров, то есть вкладываться в людей, которые уже получили первое образование, используя адаптивное и корпоративное обучение. Я как нанимающий менеджер вижу, что таких людей становится все больше, в последние годы это массовая тенденция: 20% программистов сейчас, это люди у которых диплом об образовании вообще не по IT-специальности: экономисты, учителя, врачи.
Здесь многое зависит от того, насколько компании готовы брать инициативу на себя, а не просто ждать, что государство через университеты подготовит им выпускников. Тем более, что сейчас у нас одними из крупнейших IT-компаний становятся Сбербанк, «Газпром-нефть» и другие: они набирают программистов больше и активнее, чем обычные компании-разработчики ПО.
В начале 2020 года я выступал с докладом на секции «Корпоративные университеты» в рамках Санкт-Петербургского форума труда. Организаторам удалось собрать внушительную компанию спикеров, в которой были ректоры крупнейших корпоративных университетов: Сбербанк, РЖД, Газпром, Газпром нефть, Лукойл и другие. Особенно мне запомнился доклад Ильи Дементьева из Газпром нефти. Одним из тезисов выступления было: круг задач корпоративного университета шире, чем работа с сотрудниками компании, транслировать свои идеи и запросы нужно в вузы и даже школы. Работая не только в ИТ-компании, но в СПбГУ я знаю, что это не просто слова, бизнес действительно все активнее вовлекает крупнейшие вузы и в процесс исследования и разработок, и в обучение.
Одна только «Газпром нефть» за последние полгода открыла несколько магистратур совместно с несколькими университетами. Совместные магистерские программы это как раз возможность перепрофилироваться, о которой я говорил. Человек может учиться в бакалавриате на экономиста, а потом поступить на магистерскую программу «Газпром нефти» связанную с цифровой трансформацией и стать, например, архитектором ИТ-решений. Это попытка адаптировать классическое образование к производственным процессам, причём не на выпускников школ, а на бакалавров из которых можно выбрать адекватных образованных технологически подкованных людей и обучать их в магистратуре по той специальности, которой раньше не существовало, но которая требуется.
Уверен, что внимание корпоративного сектора к адаптивному обучению, заставит и вузы активнее развивать и использовать современные образовательные технологии, платформы и концепции для массового образования.
Цифровая трансформация - это точно долгий тренд, и для нее необходимо все больше новых решений и специалистов.
«ЛАНИТ-ТЕРКОМ» – российская инновационная ИТ-компания с многолетним опытом разработок программного обеспечения, на международном ИТ-рынке с 1991 года. Компания выполняет как промышленные заказы, так и нестандартные наукоемкие проекты в области программирования. Занимает лидирующие позиции в таких областях как автоматизация производства, образование (E-learning, адаптивное обучение), компьютерное зрение (AI, VR/AR, ML, нейронные сети), высоконагруженные базы данных, реинжиниринг, медицина и здравоохранение.
Среди клиентов компании – крупные российские предприятия и зарубежные компании из США, Израиля и стран ЕС. Уже несколько лет Ланит-Терком является партнером по разработке IT-решений и инструментов для цифровой трансформации компании «Газпром нефть».
Анна Акелькина
17.08.2020
