Сергей ВОРОБЬЕВ, директор Института развития технологий ТЭК (ИРТТЭК)
Возглавляемая ООН с его МГЭИК (Группой экспертов по изменению климата) всемирная борьба против «опасного» ископаемого топлива дала весомый результат: цена газа на рынках Европы и Азии поднялась до $900 за тыс. куб. метров, а уголь за год подорожал с $50 до $180 за тонну. В результате цена электроэнергии в европейских странах и Великобритании втрое выше, чем год назад.
Пиковые значения цены газа в Европе приблизились к $1200 за тысячу кубометров, что уже выше $150 в нефтяном эквиваленте. В Европе топить мазутом стало дешевле, чем газом, и в Швеции действительно расконсервировали единственную оставшуюся в стране электростанцию на мазуте.
Причин взлета газовых цен несколько. Первой следует назвать снижение инвестиций в нефтегазовые проекты. В прошлом году, по данным OilPrice, инвестиции в новые проекты в нефтегазовой промышленности упали до самого низкого уровня за 15 лет. Вот как снизились инвестиции мейджеров в прошлом году и планы на этот год.
Инвестиции мейджеров в 2000 году до сокращения из-за коронавируса (PRE-CUT 2020), после сокращений (POST CUT 2020) и планы на 2021 год, млрд долл.
Источник: https://graphics.reuters.com/OILMAJORS-CAPEX/jznvnqwzdpl/index.html
Снижение инвестиций также было связано с низкими ценами на газ и нефть вследствие их избытка в прошлом году из-за остановки экономики и ограничений на передвижения. Но, пожалуй, главным фактором, влияющим на решения о начале новых проектов в секторе ископаемого топлива, стала беспрецедентное моральное давление на его производителей.
В декабре прошлого года на виртуальном саммите по климату Глава ООН Антониу Гуттериш заявил, что к 2030 году объемы глобальных эмиссий парниковых газов должны сократиться по сравнению с уровнем 2010 года на 45%. Для достижения этой цели, по мнению Гутерриша, необходимо:
- установить цену на выбросы углерода;
- прекратить финансирование и субсидирование производства ископаемого топлива;
- отказаться от строительства угольных электростанций;
- облагать налогом не доходы, а углеродные выбросы и переложить налоговое бремя с налогоплательщиков на загрязнителей;
- сделать обязательной декларацию финансовых рисков, связанных с климатом;
- включать цель достижения углеродной нейтральности во все экономические и фискальные решения и стратегии.
Эта комплексная программа уничтожения сегмента ископаемого топлива последовательно реализуется, вынуждая производителей сто раз подумать, прежде чем принимать решения о вложении в нефтегаз, особенно учитывая, что призыв Гуттериша активно поддерживают международные структуры, правительства, банки, частные организации. Например, в декабре прошлого года Европейская комиссия предложила ограничить финансирование газовых проектов и вместо этого направить деньги на низкоуглеродные технологии. В июле Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) заявил о прекращении инвестирования в нефтегазовые проекты в рамках планов по приведению своей деятельности в соответствие с целями Парижского соглашения об изменении климата к концу 2022 года. Почти 200 глобально значимых банков, страховщиков, управляющих активами и владельцев объявили о своем отказе от финансирования ископаемых видов топлива, включая уголь, нефть, СПГ, газ, нефтеносные пески и бурение в Арктике.
В мае Международная энергетическая ассоциация (МЭА), во многом определяющая энергетическую политику стран ОЭСР, выпустила сенсационный доклад с требованием немедленно прекратить все инвестиции в нефть и газ, потому что они скоро станут «не нужны». Позже МЭА «вернулась к реальности» и спрогнозировать спрос на газ к 2024 году на 7% выше по сравнению с уровнями, существовавшими до COVID-19. В дальнейшем, согласно анализу McKinsey & Co., ожидается, что спрос на СПГ будет расти на 3,4% в год до 2035 года.
Значительные колебания рыночных цен обычное явление на большинстве свободных рынков, газ не исключение, его цена колебалась и раньше.
Но сегодняшняя ситуация отличается от роста цены СПГ в начале 2000-х не только масштабом, но и тем, что за это время были уничтожены значительные мощности угольной генерации и остановлены многие АЭС в Европе и Азии. В Великобритании, например, за последние 10 лет генерирующие мощности на угле и мазуте сократились с 29 до 6 ГВт. Для сравнения: пиковое значение спроса в Великобритании составляет около 50 ГВт. Правительство настроило достаточное количество ветряков, но стоило несколько дней постоять безветренной погоде, и электроэнергии на рынке стало не хватать.
Нынешний взлет цены газа носит отчасти спекулятивный характер, но в его основе лежит объективная причина – общее повышение себестоимости всех добываемых ресурсов по мере того, как человечество переходит от разработки самых богатых и легких месторождений к менее богатым и более сложным. А энергия от ВИЭ растет слишком медленно, чтобы заместить ископаемое топливо, из которого убегают инвесторы вследствие финансовых и регулятивных ограничений и роста цены выбросов СО2.
Некоторую надежду на то, что мы не останемся без нефти и газа, дают данные об инвестициях мейджеров, не все из которых поддаются «зеленому» давлению.
Только BP собирается потратить на низкоуглеродную энергетику в ближайшие пять лет более половины своих капитальных инвестиций, у других мейджеров эта доля гораздо меньше, Chevron и Exxon, например, планируют инвестировать в низкоуглеродные проекты менее 3% своих капексов. Без нефти и газа в ближайшие годы мы не останемся.
01.10.2021
