Органика на низком старте

Ни в одной стране мира нет такого высокого потенциала для развития органического земледелия, как в России. Хватило бы нескольких лет, чтобы довести долю «чистого» сельхозпроизводства в общем объеме АПК с нуля до 15–20 %. Нужно только заинтересовать аграриев выращивать, а население – потреблять здоровые продукты. Как это сделать, обсуждаем с директором ООО «Органик-Сертификация» Андреем АКУЛИНИНЫМ.

Рынок рынку рознь

– Андрей Владимирович, с начала действия закона об органическом земледелии прошло уже более полугода. Что изменилось в отрасли за это время?

– Сразу отмечу, что все производители органики сегодня находятся в разной ситуации. Одни культуры приносят хороший доход, другие – убыточны. В то же время хозяйства не могут заниматься только одной востребованной на рынке культурой. В их севообороте должно быть минимум 5–6 видов растений – это единственный способ поддерживать плодородие почвы, бороться с сорняками и вредителями при существующем запрете на удобрения и пестициды. Поэтому у органического фермера всегда есть на складе и высокомаржинальные культуры, и те, что приходится продавать по цене обычной, не органической продукции.

Европейский и российский рынки органики различаются по видам потребляемой продукции. На экспорт в первую очередь востребованы масличные и бобовые, то есть те культуры, которые используют для производства масла (рапс) и или идут на корм скоту – соя, бобы, а также кукуруза. Объясняется это тем, что у европейцев банально не хватает земли, чтобы выращивать необходимый им объем органики. Экспортный спрос стабилен и перспективен для российских аграриев. На внутреннем рынке органики потребляются, прежде всего, злаковые, но в незначительных объемах.

Принятие в России закона об органическом земледелии облегчило жизнь сельхозтоваропроизводителям, ориентированным на внутренний рынок сбыта. Они получили защищенную нишу для своих продуктов. Если раньше любой желающий мог писать на своей продукции: «органика» или «био», то сегодня это разрешено только сертифицированным операторам, которые соблюдают все требования стандартов и прошли процедуру сертификации в рамках российского ГОСТа. Теперь только они могут позиционировать свою продукцию как органическую, маркировать ее специальным знаком и, как следствие, просить за нее более высокую цену.

Что касается аграриев, которые на протяжении многих лет поставляют свою продукцию на экспорт и сертифицированы по европейскому или американскому стандарту, то им закон, скорее всего, вышел боком. Переработчики стали требовать от них сертификации по российскому ГОСТу. Хотя отечественные стандарты почти целиком копируют международные, и дважды проходить одну и ту же процедуру – избыточная мера, влекущая лишние затраты.

Народ хочет знать

– Но все же львиная доля органики, производимой в нашей стране, уходит за рубеж, потому что здесь она никому не нужна. Есть ли шанс изменить потребительскую культуру россиян и сможем ли мы в этом вопросе догнать Европу?

– Нужно понимать, что в 1990­х у государства стояла задача обеспечить продовольственную безопасность, чтобы не зависеть от внешних рынков. К 2020 году нам это удалось: мы полностью обеспечиваем себя основными видами сельхозпродукции: мясом курицы, яйцом, свининой, молоком. Мы сегодня производим пшеницы больше, чем Советский Союз – это достижение! Теперь, когда у нас всего достаточно, можно задуматься о том, чтобы производить больше продуктов с улучшенными характеристиками. Органика как раз отвечает этим требованиям. Делая на нее ставку, государство, во­-первых, сохраняет природный ресурсный потенциал для потомков и, второе, заботится о здоровье граждан.

Сейчас настало время заняться производством и популяризацией экологичных продуктов. Проблема в том, что российские потребители пока не понимают, чем, к примеру, органическая гречка отличается от обычной, и не различают их на прилавке. В Москве и Санкт-­Петербурге культура потребления экопродукции уже сформировалась, там есть магазины, которые ориентированы на органику и развивают эту нишу, и люди уже знают, как маркируется эта продукция.

При этом 90 % ассортимента – это все­-таки завозная органика, которая контролируется зарубежными сертифицирующими органами. Она не хуже и не лучше той, что сертифицируется по российскому ГОСТу. У нас в стране, по данным, приводимым Союзом органического земледелия на 10.08.2020, в Реестре Министерства сельского хозяйства Российской Федерации было учтено только 32 сертифицированных производителя органической продукции. Для сравнения: например, в Литве площадью 65 тыс. кв. км количество сертифицированных органических хозяйств около 2 000. И земли, отведенные под органику, в странах ЕС занимают 15–25 % от общего объема сельхозплощадей.

У нас эта ниша пустая, и она не развивается по двум ключевым причинам. Первая – это отсутствие существенной господдержки. Во всем мире рост данного сектора АПК происходит только по воле государства и при его финансировании. Вторая причина – неинформированность населения, о чем я уже говорил. Эти два фактора тормозят развитие органики в России.

Курс на интенсификацию – помеха органике

– Что нужно сделать, чтобы заинтересовать наших фермеров заниматься органикой?

– Будет поддержка – будет и рост количества таких сельхозтоваропроизводителей. В Европе, помимо погектарных выплат органическим фермерам, параллельно идет помощь в сбыте продукции. Она поставляется в детские сады и школы. Таким образом, государство направляет деньги налогоплательщиков на сохранение плодородия почв и укрепление здоровья детей. Этот опыт стоило бы взять на вооружение в России. Пока же доля органики в общем объеме производимой в стране сельхозпродукции – это даже не погрешность: если округлить до сотых, получится 0.

В то же время при прочих равных условиях наша органическая продукция лучше той, что производится на Западе. Европа и США пришли к органике как раз в тот момент, когда осознали масштабы вреда, причиненного их землям интенсивным земледелием, огромными объемами применяемой агрохимии. Но плодородие почвы падает быстро, а восстанавливается сотни лет. По сравнению с Европой, наша почва еще не настолько угнетена пестицидами.

Тем не менее для фермеров органика – это, прежде всего, бизнес, и он должен приносить выгоду. А мы сегодня имеем в России ситуацию, когда цены на сельхозпродукцию и так достаточно высокие. Зачем фермерам, которые на протяжении нескольких лет получали хороший урожай за счет применения минеральных удобрений и средств защиты, перестраивать свою работу и рисковать, уходя в незнакомое им направление? Государство никак не стимулирует «чистое» земледелие, поэтому и спроса на него нет. В последние годы, да и сейчас, господдержка заточена под интенсификацию, и для большинства аграриев проще и рентабельнее заниматься традиционным земледелием, нежели органическим.

Органикой у нас занимаются в основном те, у кого нет другого выхода (например, если их поля находятся на территории заповедника, где нельзя использовать никакую химию) либо идейные люди – например, известный всем Штеффан Дюрр, основатель холдинга «ЭкоНива». Приехав в Россию в 1990­е годы, он занялся производством органической гречки, но потом понял, что здесь это никому не нужно, и переключился на традиционное земледелие. Тем не менее темой органики он «болеет» и старается развивать этот сектор, несмотря на его низкую доходность. Его образцовое органическое хозяйство ООО «Савинска Нива» поставляет органическую продукцию в Германию.

Чтобы наши аграрии начали выращивать чистые продукты, они должны четко понимать, кому продадут урожай и по какой цене. Фермеру нужно обеспечить покупателя, а это, в первую очередь, задача государства и созданных им институтов.

В ожидании толчка

– Но все­таки первый шаг уже сделан – закон об органическом земледелии принят. Что будет дальше?

– Думаю, при желании федерального центра сектор органики в России легко можно довести до уровня 15–20 % в течение каких­то пяти­десяти лет. Если президент поставит такую задачу перед регионами и обозначит необходимость обеспечения населения здоровыми и чистыми продуктами питания, это можно будет сделать. Разумеется, при этом необходим жесткий контроль расходования государственных средств поддержки, анализ эффективности действий фермеров. В той же Европе в первые годы после введения господдержки огромное количество сельхозпроизводителей подали заявки на органику, чтобы просто получить деньги. Власти пришлось усиливать контроль – создавать инспекции, которые начали ездить и проверять работу хозяйств. Поэтому нужно следить, чтобы деньги, вложенные в органику, действительно пошли на ее развитие.

В целом же возможности у России для развития данного сектора самые большие в мире, у нас огромное количество неиспользуемых площадей, на которых можно выращивать органику. Отмечу, кстати, что после вступления в силу закона об органическом земледелии активизировались наши переработчики. Они ближе к рынку, чем сами селяне, и быстрее поняли, что эта ниша перспективна и будет только расти. Я уверен, что постепенно российский потребитель оценит органику и спрос так или иначе сформируется. За переработкой пойдут и производители. Но чтобы ускорить этот процесс, нужна воля государства. Все мы очень ждем этого толчка, который поможет направить наше сельское хозяйство по правильному, «здоровому» пути.

Журнал «Сельская Сибирь» № 4(18) 2020