«Зеленая» энергетика: ожидания и реальность

Так ли безопасна для экологии «зеленая» энергетика, как это представляют общественности, и сможет ли она обеспечить человечество доступным топливом? Эти вопросы поднял глава «Роснефти» Игорь Сечин, выступая на XIV Евразийском экономическом форуме в Вероне.

Какую энергетику считать «зеленой»?

            В своем докладе руководитель ПАО «НК «Роснефть» Игорь Сечин представил подробный анализ существующих планов декарбонизации глобальной экономики.

            «Прежде всего, необходимо ответить на вопрос – какие проблемы мы пытаемся решить ускоренным энергетическим переходом? И действительно ли низкоуглеродные решения помогут обеспечить энергией будущие поколения?», – обратился глава «Роснефти» к участникам форума.

            Он подчеркнул, что до сих пор нет однозначного ответа на вопрос о том, какую энергетику считать «зеленой» или низкоуглеродной. После аварии на японской АЭС «Фукусима» в 2011 году, произошедшей из-за ошибок в проектировании, негативное общественное мнение привело к усилению требований полного отказа от атомной энергетики, даже несмотря на инженерные улучшения в конструкции атомных станций и усиление мер защиты.

         В результате в 2020 году объемы производства энергии на АЭС в Великобритании снизились на 27 % по сравнению с 2011 годом, в Германии снижение составило 41 %. Даже во Франции, где на долю атомной генерации приходится 2/3 производства электроэнергии, объемы генерации на АЭС сократились на 20 %.

            При этом газовый кризис 2021 года привел к тому, что в ряде стран Европы намерены переосмыслить свои низкоуглеродные цели. Так, в начале октября по инициативе Франции 10 стран ЕС обратились к Европейской комиссии с предложением признать атомную энергетику низкоуглеродной.

            Однако необходимо учитывать, что ядерное топливо тоже нуждается в утилизации, и, как отметил Сечин, она более затратна и требует специальных технологий, ведь экологические риски здесь гораздо серьезнее.

            По его словам, необходимо комплексно подходить к оценке безопасности энергоресурсов для людей и окружающей среды по всей технологической цепочке.

            «В случае того же водорода, на который возлагаются очень большие надежды как на перспективное «зеленое» топливо будущего, нельзя забывать, что именно его взрывоопасность стала причиной целого ряда катастроф в ядерной энергетике и на химических производствах», – цитирует главу «Роснефти» Департамент информации и рекламы компании.

Дорогое удовольствие

            Сторонники декарбонизации не учитывают еще ряд факторов, тормозящих этот процесс. Серьезной проблемой является рост стоимости материалов, необходимых для обеспечения энергетического перехода. Развитие технологий возобновляемой энергетики способствовало снижению затрат на ее производство, что помогало ей стремиться к конкурентоспособности с традиционной энергетикой. Но сегодня эта тенденция может развернуться.

            «По сравнению с докризисным уровнем 2019 года стоимость поликремния, ключевого сырья для производства солнечных панелей, выросла в 4 раза. Также с начала 2019 года более чем удвоились цены на необходимые для аккумуляторов марганец, литий, редкоземельный элемент неодим», – напомнил Сечин.

            К тому же выбросы при добыче и переработке металлов для низкоуглеродной энергетики не соответствуют целям устойчивого развития.

            «Производство металлов и других материалов, необходимых для низкоуглеродной энергетики, зачастую сопровождается высокими углеродными выбросами при их добыче и переработке», – подчеркнул руководитель «Роснефти».

                        По данным Международного энергетического агентства, парниковые выбросы при производстве лития втрое превышают выбросы при выплавке стали. Никель и алюминий по выбросам превосходят сталь в 7–8 раз, а редкоземельные металлы – уже в 50 раз. Чтобы обеспечить мир столь важными металлами, необходимо вводить в разработку ресурсы с худшими характеристиками. В итоге парниковые выбросы при производстве лития по будущим проектам, по оценке МЭА, могут оказаться в 3–4 раз выше, чем по текущим, а по будущим проектам производства никеля – в 6 раз выше.

Грязное наследство «чистой» энергии

            Приверженцы ускоренного энергоперехода, требуя расширения использования возобновляемой энергетики, обходят вниманием такой немаловажный аспект, как износ оборудования и его последующая утилизация.

            «Не секрет, что в общественном сознании развитие во- зобновляемой энергетики воспринимается как разовые инвестиции в экологичный источник энергии, который может служить очень долго – 40–60 лет, как объекты традиционной энергетики, или даже дольше. Но в реальности срок службы ветровых электростанций составляет лишь около 20 лет», – сообщил Игорь Сечин.

            Ветровая генерация начала достаточно широко распространяться в начале 2000-х годов, и уже сейчас возникает необходимость замены установленных тогда ветряков. При этом лопасти устройств не перерабатываются, а заполняют свалки. Грязное наследство «зеленой» энергетики, которое человечество оставляет будущим поколениям, стремительно растет.

            Если в 2020 году в утилизации нуждалось около 40 тыс. т выведенных из эксплуатации по всему миру лопастей, то уже к 2025 году их число вырастет до 100 тыс. т в год, и по мере дальнейшего распространения ветровой генерации и окончания срока эксплуатации ранее введенных установок будет расти и дальше.

            «Похожие проблемы возникают и в случае солнечных панелей, фактический срок службы которых значительно меньше ожидаемых отраслью 30 лет», – сказал Игорь Сечин. В 2035 году предстоит утилизировать в 2,6 раза больше панелей, чем будет продано новых. Из-за высокого содержания тяжелых металлов солнечные панели токсичны и требуют специализированной переработки, которая в 10–30 раз дороже отправки на свалку.

            «Все эти факты должны заставить задуматься сторонников энергетического перехода об истинном влиянии, которое оказывает низкоуглеродная энергетика на природу и климат, и о том, сможет ли такая энергетика в полной мере стать по-настоящему чистой и «зеленой», – подытожил глава «Роснефти».

Энергетический баланс России уже сегодня является одним из самых низкоуглеродных в мире. Доля «зеленых» источников, к которым относятся, прежде всего, атомная и гидроэнергетика, в нем превышает 40 %. Такое заявление сделал секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев в преддверии мировой конференции по климату СОР26 в Глазго. К 2030 году Россия обязалась сократить уровень выбросов парниковых газов до 70 % от объема 1990 года.

Мнение

Владимир Капустин, завкафедрой технологии переработки нефти РГУ нефти и газа (НИУ) имени И. М. Губкина, доктор техн. наук, академик РАЕН:

– В своем революционном докладе Игорь Сечин озвучил те вещи, о которых сегодня не хотят говорить. Сейчас популярны заявления о том, что дни ископаемого топлива сочтены, скоро нефть и газ будет некуда девать, а их место займут солнечная и ветровая энергия. Руководитель «Роснефти» же призвал не отказываться от достижений в области нефти и газа и переходить к альтернативной энергетике постепенно, если вообще это нужно делать.

            Именно нефть и газ позволили обеспечить человечество доступным топливом. И очевидно, что другие страны, кроме европейских, будут продолжать наращивать потребление традиционных энергоресурсов. Переход на альтернативные источники сразу поднимет стоимость топлива в два, а то и в четыре раза. Этот год показал той же Европе, что замены газу пока нет. Отказ от ископаемых ресурсов отбросит нас на десятки лет назад. Альтернативные технологии стоят безумных денег, и придется нам топить углем, а то и вовсе перейти на дрова? Мы сегодня не имеем «зеленой» энергетики и, бросаясь в эту сферу, что называется, с «голым задом», можем остаться у разбитого корыта.

            Нужно ли двигаться в сторону постепенного сокращения выбросов CO2? Да. Должна ли существовать «зеленая» энергетика? Конечно. Но нужно понимать, что доля ВИЭ в мировом энергобалансе – 15–20 %, и в обозримом будущем кардинально ничего не изменится. Бороться с парниковым эффектом необходимо, но не закрывая нефть, газ и уголь полностью, а стремясь к тому, чтобы их производство было экологически чистым.

            Возьмем, например, водородную энергетику – сегодня она находится на том же уровне, что и полвека назад. Появляются более усовершенствованные разработки по водородным двигателям, но это не массовые случаи.

То же и с электромобилями. Мы видим бум электрического транспорта в США, но в других странах, как и в России, этого и близко нет. Да, движение в сторону «зеленого» транспорта идет, и останавливать его не надо, но и отказываться от преимуществ традиционного топлива – неправильно. В ближайшие десять лет альтернативная энергетика не заменит нефть и газ. Более того – потреб-ность в них будет только возрастать. Пусть не такими темпами, как раньше (на 5–7 % в год), может, на 1 % в год, но это все равно очень много.

            Кроме того, не стоит думать, что «зеленая» энергетика абсолютно безвредна для природы и климата. Электромобилю тоже нужна энергия, и заряжается он от станций, которые топятся газом и мазутом! Или ветряные ЭС – они же требуют колоссальных ресурсов, в том числе земельных.             А отработанные ветряки не перерабатываются – их утилизация еще как загрязняет почву! Поэтому глупо думать, что «зеленая» энергетика избавит нас от экологических проблем. Конечно, в нефтехимии сегодня действительно есть проблемы, которые нужно решать, – в первую очередь, связанные с переработкой полимерных отходов. Но каждое направление необходимо исследовать. И заниматься вопросами экологии нужно при сохранении важнейшей – как для России, так и для мира – нефтегазовой промышленности.

Герман Леппке, канд. экон. наук, проректор по науке и инновационной деятельности УГТУ:

            – Сегодня западные политики, говоря о глобальном энергетическом переходе, выдают желаемое за действительное. А Игорь Сечин показал все, как есть в реальности. Это и проблемы с редкими металлами, которые нужны для производства аккумуляторных батарей электромобилей – если весь транспорт станет электрическим, мы очень быстро истощим нашу землю-матушку. Это и вопросы утилизации оборудования для «зеленой» энергетики. И сложности эксплуатации: если говорить о ветряках, это и инфразвук от их пропеллеров (около ветровой станции ни одно живое существо не может жить), и проблема обледенения (зимой нужна будет целая армия ремонтников, чтобы очищать лопасти, а устройство обогрева требует огромных затрат энергии!).

            И, конечно, неготовность инфраструктуры. Представьте себе, что жители миллионного города вернулись вечером с работы домой и все разом включили свои электромобили в розетку – какая колоссальная нагрузка! Придется поменять абсолютно все сети и построить огромное количество электростанций. Если посчитать количество мегаватт, выделяемое при сжигании всего бензина, дизтоплива и газа ежедневно, и перевести его в электричество – сумма выйдет гигантская.

            Чем еще можно заменить традиционное сырье? Водород – летуч и взрывоопасен, его трудно удержать в емкости. Ядерное топливо – это потенциально мощное оружие, которое может попасть в руки террористов. То есть любой автомобиль может стать атомной бомбой. И опять же – запасы сырья для АЭС (а это радиоактивный плутоний и уран) тоже весьма ограничены.

            «Зеленую» энергетику надо развивать, но это нужно делать умно. Нет смысла засеивать огромные территории рапсом или другими культурами, чтобы получать из них топливо – это очень большие затраты. Но есть у нас масса биоресурсов, которые и так пропадают, почему бы их не использовать? Это даже интересно – получить дизтопливо из отходов пищевой и лесной промышленности или из топляка, который в огромном количестве лежит на дне наших рек и озер. Мы, таким образом, получим еще одну отрасль. И можно будет создать крупные компании, аналогичные «Газпрому», «Роснефти» и другим ВИНКам. Плюс – новые рабочие места, развитие науки и т. д.

            Конечно, биотопливо все равно будет дороже, чем продукты из традиционного сырья. Не устану повторять, что нефть и газ – это уникальные ресурсы, которые находятся вне конкуренции по стоимости переработки, металлоемкости установок и т. д. Что касается выхлопов, то их тоже нужно использовать – делая нефте-, газо- или углехимический хвост. Ставится установка улавливания CO2 на заводе, а потом из него можно производить синтез-газ – а это сырье для любой нефтехимической продукции. Имея такой химический хвост на энергетических объектах, мы решим вопрос загрязнения атмосферы. И при этом любой НПЗ или тепловая станция станут источниками сырья для нефтегазохимии.

            Да, эта задача требует финансовых вложений, но она реальная. Важно сохранить наши уникальные ресурсы для будущих поколений и параллельно развивать другие отрасли, чтобы повысить импортонезависимость России. А что касается отказа Европы и других стран от нефти и газа, я сильно сомневаюсь, что это произойдет в обозримом будущем.

Журнал «НГС (Нефть и Газ Сибири)» № 4(45) 2021 г.