Внимание к Китаю обусловлено не только его значением для мировой экономики, но и прогнозами нарастающих в стране серьезных проблем.
Американские эксперты говорят уже не просто о замедлении экономики, а об экономическом крахе Китая, считая его неизбежным. «Америка видит свое собственное будущее в происходящем экономическом коллапсе Китая», — утверждается в публикации авторитетного американского издания The Hill. Авторы издания пишут, что китайская экономика «идет по пути всех экономик с централизованным планированием — в трубу». Американские экономисты все чаще цитируют Питера Зайэна, бывшего вице-президента американской частной разведывательно-аналитической компании Stratfor, который утверждает, что до краха Китая осталось десять лет.
Очень высоких цифр достигли китайские долги. Согласно известному экономическому блогеру Spydell, госдолг Китая составляет максимальные за все время 79,4% относительно ВВП. Совокупный нефинансовый долг Китая достиг 308% от ВВП, удвоившись за 15 лет. Корпоративный долг Китая составляет 166% от ВВП, что является очередным антирекордом. Высокая стоимость обслуживания долга уже вызвала каскад проблем в секторе недвижимости на протяжении более трех лет. Автор считает, что в 2024-й год вообще весь мир входит с огромными долгами, высокими ставками и при почти полном исчерпании запаса прочности.
Оксфордский институт энергетических исследований (OIES) предлагает обзор
противоречивой ситуации в энергетике страны.
Общее направление энергетической и экологической политики и приоритетов Китая сбивает с толку: несмотря на слабую макроэкономическую картину спрос на энергоносители и сырьевые товары сильно вырос в 2023 году, пишут авторы. И несмотря на обязательство достичь пика выбросов углекислого газа до 2030 года, Китай наращивает добычу угля и добавляет новые мощности. Это привело к запутанной позиции в климатической дипломатии.
Ноябрьская американо-китайская декларация Sunnylands провозглашает верность стран Парижскому соглашению. Стороны подтверждают стремление к энергосбережению, сокращению выбросов углерода, обязуются реализовать как минимум пять крупномасштабных совместных проектов CCUS к 2030 году, ограничивать выбросы метана и закиси азота, но официальная позиция Китая на COP28 была более осторожной.
Первой несогласованностью, с которой столкнулись энергетические рынки в 2023 году, стало кажущееся противоречие между слабой макроэкономической средой в Китае и высоким спросом на энергоносители и сырьевые товары. Авторы предполагают, что Китай накапливал сырьевые товары и увеличивал экспорт, что частично замаскировало слабость внутреннего спроса. Три новые отрасли — электромобили, солнечные фотоэлектрические установки и аккумуляторы — компенсировали некоторые недостатки в секторе недвижимости.
Тем не менее, ситуация в стране, похоже, улучшается. Китай зафиксировал новый рекорд внутренних поездок во время «Золотой недели» октября этого года, а выездные поездки выросли в восемь раз по сравнению с предыдущим годом. Оптимисты указывают на давно ожидаемый переход от сбережений на квартиры к покупке товаров и услуг в соответствии со структурным сдвигом правительства от инвестиций к потреблению. Пессимисты предполагают, что это лишь относительные положительные моменты, которые не могут поддерживать V-образное восстановление экономики.
Однако правительство Китая проявляет оптимизм. В конце ноября глава Народного банка заявил, что рост годового ВВП страны должен соответствовать целевому показателю в 5%. МВФ повысил свою оценку роста на весь год до 5,4% (летом он понизил ее до 5%). В сентябре недвижимость стала спасательным кругом благодаря смягченным требованиям к ипотеке и другим шагам.
Власти провинций продолжают наращивать энергетическую инфраструктуру и делают другие инвестиции для стабилизации местной экономики, что помогает объяснить масштабное строительство энергетического сектора в настоящее время.
В целом, несмотря на противоречивые данные, ситуация в стране может оказаться не такой ужасной, как опасались во втором квартале 2023 года.
Центральная экономическая рабочая конференция (CEWC) − ежегодное мероприятие, на котором лидеры Китая определяют приоритеты на предстоящий год, − завершилась в Пекине 12 декабря. В отчете о встрече подчеркивался “прогресс” как средство достижения “стабильности”. Денежно-кредитная политика останется “гибкой, адекватной и точной”, предполагая ограниченное снижение процентных ставок. При этом правительство заявило, что “активная фискальная политика [будет] соответствующим образом усилена”.
План из девяти частей на предстоящий год включает промышленные инновации посредством научно-технического прогресса; поддержку потребительских расходов; снижение торговых и инвестиционных барьеров; снижение рисков для рынка недвижимости и финансового сектора; обеспечение поставок продовольствия и содействие экологичному и низкоуглеродному развитию.
Рост спроса в Китае на энергоносители и сырьевые товары также свидетельствует о том, что экономика не так слаба, как это изображается в пессимистичных описаниях. Импорт сырой нефти увеличился на 17%, производство на НПЗ увеличилось почти на 12% в годовом исчислении, хотя оба показателя выросли с низкой базы 2022 года.
Предполагаемый спрос на газ за первые десять месяцев года увеличился в годовом исчислении на 8%. Импорт железной руды вырос на 4% в годовом исчислении, производство стального проката выросло почти на 6%, а рафинированной меди − на 13%.
Значительно выросли объемы термического крекинга, рост мощности установок дегидрирования пропана и параксилола увеличивает спрос на нафту и сжиженный газ. И хотя рентабельность нефтехимии невелика, а в Китае, вероятно, уже наблюдается переизбыток химических мощностей, стремление к самообеспеченности означает, что Китай эффективно вытесняет импорт промежуточных нефтехимических компонентов в пользу сырой нефти, нафты и сжиженного газа.
В 2024 году планируется запустить меньше химических заводов, чем в нынешнем году, что предполагает более мягкие перспективы роста спроса на нефть в Китае. Рост спроса на газ, который уже вырос в годовом исчислении на 23 млрд куб. м за первые десять месяцев года, также связан с ростом потребления химических продуктов.
Что касается нефтепродуктов, химикатов и газа, то резервные емкости, скорее всего, заполнены или близки к заполнению, что говорит о том, что спотовые закупки СПГ этой зимой маловероятны.
Резкий рост квоты на экспорт нефтепродуктов в конце 2023 года, вопреки ожиданиям рынка, и информации о том, что лицензии на импорт сырой нефти в следующем году будут ограничены на уровне этого года, указывает на снижение срочности стимулирования экономической активности в стране. У китайских властей появилась возможность заняться экологией.
В конце ноября Государственный совет опубликовал новый план действий по обеспечению качества воздуха, рассчитанный на 2020-2025 годы. План предусматривает согласованное сокращение выбросов РМ 2,5 по сравнению с уровнями 2020 года в 337 городах с амбициозными целями для района Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй и района Фенвэй вокруг Сианя, районов с высокой концентрацией угольной и тяжелой промышленности. Достижение этих целевых показателей потребует сокращения использование угля (за пределами энергетического сектора) и ограничение выбросов в сталелитейной промышленности, что предполагает некоторый потенциальный рост цен на газ.
Учитывая высокий спрос на электроэнергию и возобновившийся интерес Китая к углю, обещание Китая достичь максимального уровня выбросов к 2030 году и чистого нуля к 2060 году кажется несбыточной мечтой.
Общий спрос на электроэнергию за весь год, по прогнозам, вырастет на 6%.
Акцент на стабильности и надежности энергоснабжения привел к росту угольных мощностей. С начала 2022 года власти разрешили построить 152 ГВт угольной энергетики и начали строительство 92 ГВт. Это в десять раз превышает мощность, разрешенную в остальном мире за тот же период. На данный момент Китай, по сути, является последней страной, строящей угольную энергетику в крупных масштабах (в Индии реализуются крупные проекты по строительству угольных электростанций, но правительство планирует сократить дальнейшие инвестиции в этот сектор).
На национальном уровне наращивание добычи угля обусловлено энергетической безопасностью после кризиса с поставками угля в 2021 году и перебоев в подаче электроэнергии в 2022 году. Даже после того, как лето прошло без происшествий, чиновники продолжали стимулировать инвестиции в добычу угля и электроэнергетику. Ведущий переговорщик по климату Се Чжэньхуа заявил в сентябре, что постепенный отказ от угля "нереалистичен", а Государственный совет Китая в октябре указал, что использование угля будет по-прежнему поощряться в 2024 году.
В то время как угольная генерация стремительно растет, растет и чистая энергетика. К сентябрю Китай уже добавил больше фотоэлектрических мощностей, чем имеющаяся общая солнечная мощность в США. К концу октября Китай добавил 143 ГВт солнечной энергии, достигнув в общей сложности мощности 540 ГВт.
Мощность ветра также растет впечатляющими темпами, увеличившись к октябрю на 37 ГВт. Такая скорость позволяет Китаю значительно опередить сроки выполнения своего обязательства получить к 2030 году 1200 ГВт комбинированной ветровой и солнечной мощности, а также выполнить свое недавнее совместное с США обещание утроить глобальные мощности к 2030 году.
Возобновляемые источники энергии обеспечили 31,8% от общего объема производства электроэнергии в Китае за первые десять месяцев 2023 года. На долю ветра приходилось 9,5%, а солнечной энергии − 6,6% от общего объема.
Огромные масштабы Китая и интегрированная внутренняя цепочка поставок продолжают снижать затраты на ветроэнергетику, солнечную энергию и аккумуляторы. Цены на фотоэлектрические модули снизились на целых 40% с начала года и в настоящее время по меньшей мере на 20% ниже цен в Европе. Китай также активно осваивает оффшорную ветроэнергетику, в то время как западные фирмы сталкиваются с проблемами качества и задержками или отменами проектов.
При этом Китай вырывается вперед в области технологий ветряных турбин. В конце декабря китайская компания Mingyang представила самую большую ветряную турбину в мире мощностью 20 МВт и длиной ротора 292 метра. Все компоненты турбины производятся в Китае.
Эксперты обращают внимание на несоответствие между возвращением Китая к использованию угля и масштабным внедрением возобновляемых источников энергии. На COP28 Китай не подписал официальное заявление об утроении использования возобновляемых источников энергии и удвоении энергопотребления. Это согласуется с традиционной реакцией Китая на любое иностранное давление на его угольную промышленность.
***
Комментарий ИРТТЭК. Оксфордский обзор рисует довольно стабильную картину энергетического сегмента Китая и его экономики в целом. Экономический потенциал страны позволяет развивать одновременно все виды генерации: угольную, ВИЭ и атомную (о ней в докладе не говорится, так как пока ее доля мала − 3%, но к 2035 году планируется достичь 10%). Угрожать стабильности экономики Китая могут, главным образом, проблемы с внешними рынками, вроде случившегося в декабре 2023 года ограничения на судоходство в Красном море. У Китая велика доля экспорта в ВВП − 20% (у США 10%), поэтому любые проблемы с экспортом отрицательно скажутся на его экономике.
Также неизвестно, как скажется на стабильности в Китае замедление его экономики. Об имевших место в начале 2010-х скорости роста ВВП в 10% речи уже не идет, а рост в 5% назывался некоторыми экономистами критическим для стабильности страны. В 2021 году на Китай приходилось 18,4% мирового ВВР, а в 2023 году его доля составит только 17,0%.
Spydell постоянно говорит о проблемах китайской статистики и невозможности точного анализа ситуации в экономике страны, так что в 2024 году сюрпризы в Китае не обязательны, но возможны.
Материал подготовлен Институтом развития технологий ТЭК
Все материалы рубрики «Нефть и Газ»
15.01.2024
